ЧЕРТЕНЬ

Подробности: Категория: Годы и приходы; Просмотров: 2382

ЧЕРТЕНЬ — село в Мосальском уезде (ныне районе). По данным на середину 1880 годов, приход местной старообрядческой моленной с окрестными деревнями вместе составлял около 500 человек. Храм был освящен во имя Рожества Пресвятыя Богородицы.

«Старообрядчество в нашей местности существует с давних пор, и с давних пор старообрядцы терпели притеснения и гонения от администрации и от представителей господствующей церкви», — такими словами в одном из номеров журнала «Церковь» начинался рассказ об истории чертенского старообрядчества[1]. Ничего нового автор статьи Матвей Финошкин не поведал, но он сохранил в своем рассказе имена «двух первых страдальцев за веру в с. Чертени». Это единственный источник сведений о них. Мои поиски в Государственном архиве Калужской области успехом не увенчались. Архип Сидорович Сорокин и Тимофей Кириллов были около 1825 года заключены в тюрьму. Кириллов, возможно, уже был слепым, Сорокин ослеп, когда вышел на свободу, умер он в 1848 году. С огромным трудом удалось ему выхлопотать разрешение на отвод земли под старообрядческое кладбище. Здесь он соорудил каменные ворота в три арки. Около 1880 года кладбище было закрыто.

Все было в Чертени, как и везде: у старообрядцев отнимали иконы и богослужебные предметы, притесняли за устройство моленных.

Первый приход в Мосальском уезде возник в 1870 году. Архиепископ Антоний (Шутов) Московский и Владимирский рукоположил в здешнюю деревню Савинки (сейчас она отошла к Мещовскому району) отца Авдея Архипова, в прошлом — местного крестьянина. Тот установил у себя в доме походную церковь. Ходили к нему старообрядцы из уездов Смоленской губернии. «Отец Авдей был выдающейся личностью: малограмотный, но человек редкой души, простой и доступный, неутомимый труженик, он был истинным пастырем из народа и для народа, и сразу завоевал общее доверие и любовь», — пишет о священнике Матвей Финошкин. Умер отец Авдей в 1890 году, и тогда же савинковский приход упразднили.

В Российском государственном архиве древних актов мне встретилось письмо Матфея Финошкина епископу Александру (Богатенкову) Рязанскому и Егорьевскому, видному старообрядческому деятелю. Матвей Павлович был, видимо, этаким сельским интеллигентом, очень неравнодушным к тому, что происходит в Церкви. Внимательно следил за периодикой и сам писал статьи в журнал, вроде той, на которую мы теперь имеем возможность опираться, изучал историю своего прихода. Он предлагал епископу Александру осуществить издание трудов старообрядческого апологета Владимира Михайловича Карловича. «Владыко святыи, Вы знаете тайная сердец многих духовных чад и дщерей Ваших, и знаете ревность их к Богу. Просим Вашу святыню побудить к тому лиц со средствами, богатых духом веры, увековечьте память Вашу и В.М. Карловича, многие желают, чтобы напечатаны были “Исторические исследования, служащие к оправданию старообрядцев”, все три тома: 1, 2, 3; особенной редкостью считаются 1-й и 3-й, потщись, владыко, пока не поздно. Мы довольно знаем, что у Вас собственных средств нет, но есть миллионеры, не все же они у нас в грязи роскоши и скотских инстинктов, но жены богатых людей есть очень набожные, три или четыре тысячи для них ничто, а мы и наше потомство запишем ваши имена на скрижалях сердца. Ей, владыко святыи, что Владимир Михайлович Карлович и Вы, и тот, кто пожертвует пенязи на сие полезное святое дело, не умрет никогда, т. е. благодарные потомки занесут ваши имена на страницы беспристрастных историй. <...> В бытность нашу в Москве недавно мы видали Влад. Мих. Карловича, и нам показалось, что он живет не особенно завидно. <...> Богатые люди строят великолепные храмы, и это хорошо, но Бог в нерукотворенных храмах живет! Но писанное слово — оружие Церкви, добросовестная литература — великая помощь Церкви; посмотрите на великолепные (господствующие) церкви, а при лживой постановке литературы она распадается»[2].

В 1886 году архиепископ Савватий (Левшин) Московский рукоположил в Чертень священника Феодота Илларионовича Можжухина из Гуслиц. Чертенский крестьянин Борис Дроздов стал хлопотать о новой моленной. Старая располагалась при доме местного жителя Ивана Пасенкина. Как видно, ходатайство это не увенчалось успехом. Матвей Финошкин сообщает, что после смерти Авдея Архипова жители села «молились в частных домах: последнее время в доме И.Т. Пасенкина, в ветхой хатке, грозившей падением...» Опять же, ничего из рамок вон выходящего — ветхость моленных, которые было запрещено ремонтировать, явление обычное.

Отец Феодот служил и для старообрядцев из села Устоши под Мосальском — позднее там образовался отдельный приход. В Чертени хотя и был священник, но требовалась своя церковь, хоть простенькая, походная. Люди очень нуждались в ней. К литургии приходилось ехать в соседние приходы. «Определите нам церковь, какую вы сами знаете, ибо весьма наше общество желает быть церкви, но убожеством одержими». Из того же письма Можжухина к архиепископу Савватию: «Мои боголюбцы спрашивают, будет или нет церковь. Есть ли будет, то мы соберем денег назначенную цифру и ты наше желание исполнишь; есть ли же не будет церкви, то мы раздадим по другим приходам»[3].

Проведя в Чертени около двух лет, отец Феодот уехал на родину. С церковью по какой-то причине ничего не получилось... Чертень вошло в приход деревни Глотово, где служил отец Андрей Сальников. Самостоятельный приход здесь возродился и окреп только после обнародования указа «Об укреплении начал веротерпимости».

В 1907 году в селе был заложен храм во имя Рожества Богородицы. Предполагалось, что строительство обойдется в 15 тысяч рублей. Возводилась церковь на средства братьев Ивана и Петра Яковлевичей Сорокиных, в принадлежащем им саду. В 1907 году «храм был вчерне окончен», весной 1908-го предполагалось приступить к окончательной отделке и установке иконостаса[4].

В 1910 году Петр Сорокин подал ходатайство, чтобы вновь было открыто при селе старое кладбище[5]. Действовавшее в то время кладбище находилось на обрыве горы, здесь каждый год случались обвалы, а если могилы копали на положенную глубину, в них появлялась вода. Губернское правление не нашло оснований для отказа. Закрытое старообрядческое кладбище находилось в 125 саженях от села, почти напротив новообрядческого. На нем хоронили и до официального разрешения. Вот какие чувства испытывал чертенский старообрядец в 1909 году, когда уже ничто не запрещало молиться открыто и провожать на сельское кладбище родственников: «Невольно льются слезы из глаз, тут сливаются в одно: и затаенная грусть о прожитом, и радость настоящего. И думается, если бы восстал хотя бы один из наших предков и разделил бы с нами радость духовную. Но мы сказали им только: “Покойтесь до общей трубы, вечная вам память”»[6].

В том же году чертенский священник Иоанн Русанов, временно определенный к этому приходу, провел здесь первый после никоновских времен старообрядческий крестный ход. Батюшка шел по селу в полном облачении, прихожане несли хоругви и иконы. «На повороте от нашего храма, — пишет в «Церкви» корреспондент из Чертени (не исключаю, тот же Матвей Финошкин), — неожиданно пришлось встретиться с такой же процессией священника господствующей церкви. Наш о. Иоанн Русанов при встрече первый сказал о. Василию Орлову: “Христос воскресе!” и о. Василий похристосовался с нашим батюшкой, и диакон, и причетники тоже похристосовались — честь им и слава!»[7] 1905 год начал заметно менять отношения между ново- и старообрядцами: вражды будто и не бывало, но не везде, конечно, отношения складывались такими миролюбивыми. «И все обыватели выходили на крыльцо, — продолжает далее автор заметки, — и истово крестились и кланялись навстречу нашим иконам, и мы ходили из дому в дом и пели пасхальные стихиры любительским хором. На второй день отправились в дер. Тепляково, а потом в д. Разроевку. В одном доме просили освятить воду. Народу было множество из господствующих. После погружения креста все они наперерыв просили позволить им помазаться св. водою из-под креста, и желание их было удовлетворено. Нельзя удержаться от слез при виде, что и никониане с великим усердием принимали нашего священника; и много толков породило в обывателях наше хождение, и открыло глаза многим».

Старообрядческий храм был сооружен в Чертени в 1909 году. 7 марта на него торжественно водрузили кресты. Освятил церковь (во имя Рожества Богородицы) епископ Иона (Александров) Калужско-Смоленский, лично приехавший сюда. Ему сослужили священники Иоанн Русанов, Самуил Артемьев, Аввакум Краснов из Смоленской губернии. «За всенощным бдением, писал журнал «Церковь», присутствовала масса молящихся, так что храм не мог вместить всех желающих, и против храма был устроен возвышенный помост для лиц иноверных исповеданий». Освящение храма состоялось 8 марта. Оно началось в четыре часа утра, завершилось в девять, после чего во вновь освященном храме совершили божественную литургию[8].

Какое-то время служил в чертенском храме Феодор Пичугин, уроженец Гавриловки, но сложно сказать точно, когда он был сюда направлен. 26 сентября 1911 года старообрядцы Чертени, «движимые чувством благодарности к государю императору Николаю Александровичу за свободу веры, по случаю назначения законоучителем детей старообрядцев в министерском двуклассном училище... священника о. Феодора Пичугина, устроили крестный ход и совершили в названном училище благодарственный молебен о здравии государя и всего его семейства»[9]. В январе 1912 года Иоанн Русанов был переведен из Чертени на другой край губернии — в малоярославецкую деревню Пурсовку. В храме бывал епископ Павел (Силаев) (напр. 22 января 1914 г.). В том же 1914 году он рукоположил сюда Иоанна Митрофановича Лебедева (1862 — ?), уроженца деревни Таракановки Медынского уезда. Послужив здесь некоторое время, священник был переведен в село Глазово Мещовского уезда, но временно или насовсем и когда именно — трудно сказать.

22 февраля 1917 года неожиданно умер один из инициаторов создания прихода в Чертени — Петр Сорокин, сравнительно нестарый еще человек. Кроме строительства храма, он организовал хороший хор певчих[10].

В 1923 году в Чертень прибыл новый батюшка, Дионисии Дмитриевич Чванов (род. 24 сентября 1894 г.)[11]. Он был родом из деревни Камельгино Калужского уезда. Тогдашний епископ Калужско-Смоленский Савва (Ананьев) рукоположил его сначала на приход деревни Дворцы, но там отец Дионисий прослужил очень мало. О нем, равно как и о всех других настоятелях чертенскои старообрядческой церкви, достаточных сведений нет.

Обстоятельства закрытия храма в советское время требуют уточнения, он использовался как склад, в том числе химикатов для сельского хозяйства. Он сохранился и по сей день, в достаточно хорошем состоянии. В начале 2000-х, когда я впервые приехал в Чертень, узнал его сразу по фотографии, когда-то опубликованной в старообрядческом журнале «Церковь». Он действительно был небольшим и красивым. От кирпичного забора с железной решеткой, изображенного на снимке, не осталось ныне и следа. Внутри храма на деревянном полу лежал разный мусор: кирпичи, выломанные доски, разорванный полиэтиленовый мешок с белым порошком, ржавые железные бочки, у дальней стены — большие металлические сломанные весы. Второй раз довелось побывать здесь в 2010-м. Мусор был убран, но стойкий запах химикатов оставался прежним.

Дом попечителей купцов Сорокиных ныне также пребывает в запустении. Однажды, путешествуя на велосипеде по Мосальскому району, мне пришлось в нем пережидать грозу. От синодского храма, располагавшегося в селе, уцелела только колокольня.

[1] Финошкин М.П. Старообрядческий приход Рождества Богородицы // Церковь. 1908. №50. С. 1722–1723.

[2] Финошкин М.Л. Письмо епископу Александру (Богатенкову) от 25 марта 1908 года // РГАДА. Ф. 1475. Оп. 1. Ед. хр. 282. Лл. 11–11об.

[3] ОР РГБ. Ф. 246. Карт. 190. Ед. хр. 4. Лл. 109–109об.

[4] Село Чертень Калужской] губ. // Слово правды. 1907. №99. С. 3; см. также: С. Чертени // Церковь. 1909. №5. С. 184.

[5] ГАКО. Ф. 62. Оп. 7. Д. 2584 (дело о кладбище).

[6] С. Чертень Калужской губ. // Церковь. 1909. №10. С. 351–352. Заметка посвящена похоронам местной старообрядки А. Любомудровои. К сожалению, автор не сообщил, кто она.

[7] С. Чертень Калужской губ. // Церковь. 1909. №16. С. 542.

[8] С. Чертень Калужской губ. Поднятие крестов и освящение храма // Церковь. 1909. №18. С. 604.

[9] Село Чертень Мосальского уезда Калужской губ. // Старообрядческая мысль. 1911. №12. С. 1057.

[10] Село Чертень Калужск[ой] губ. // Слово Церкви. 1917. №14. С. 268.

[11] Архив Митрополии Московской и всея Руси (ММ и ВР) РПСЦ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 706. Л. 26.

Любительский церковный хор старообрядческого храма села Чертень. 1912 год