1835 или 1836 год[1]

Иларион Никитович Несторов

Служил в селе Столпове Перемышльского уезда (сейчас Бабынинского района). Это недалеко от города Воротынска.

Когда конкретно совершил он побег, выяснить не удалось, и когда арестовали — тоже. Но следствие велось уже в апреле 1837 года. Выяснилось, что Несторова калужский купец Алексей Гри­горьевич Кувшинников склонил к побегу. С отцом Иларионом поступили в соответствии с требованиями указа от 1835 года: ли­шили сана, после чего священник обязался приписаться в другое сословие.

Отец Иларион был священником с солидным стажем. Начинал он в калужском кафедральном соборе в 1794 году пономарем. В ноябре 1798 года епископ Дмитровский Серапион (Александров­ский) поставил Несторова во священника в перемышльское село Залодужье к тамошней Никольской церкви. Здесь же отец Ила­рион «проходил должность учителя певческого всего благочиния» (значит, имел хороший голос и слух), «в дурных поступках не замечен и штрафован не был».

В 1830 году заладужскую церковь приписали к столповской. Столповского священника Луку Федорова перевели за худое поведение в причетники на три года. Отца Илариона по его же проше­нию назначили настоятелем в Столпово.

В марте 1831 года заладужский помещик Василий Алексеев подал епархиальному архиерею прошение, чтобы не объединяли приходы. Объяснял он это тем, что заладужский храм еще кре­пок, и сам он, помещик, и родители его немало потрудились на его благо. А тут — упразднение.

Тогда же и Несторов (вероятно, не без совета или нажима по­мещика) подал в консисторию похожее прошение; в нем говори­лось, что батюшке от одного села к другому трудно ездить: овраг мешает, весной бывают паводки, и он, священник, боится понес­ти наказание, если из-за трудной дороги выйдет ему «в самых нужных потребах упущение». Несторов сетовал: «И самое мое в село Столпово перемещение на жительство нанесет мне крайнее затруднение и немалые убытки». Остается гадать, о чем он думал раньше, подавая прошение о переводе в Столпово. Ведь особеннос­ти дороги батюшка прекрасно знал — тридцать лет он в этих краях прослужил. И трудности с переездом предвидел... Но, видимо, нечего было выбирать ему, кроме Столпова.

Алексееву с Несторовым отказали.

В 1835 году (когда сменилось руководство епархией) местный помещик Алексеев подал второе прошение о разъединении прихо­дов. Он доказывал, что заладужский приход не был бедным, что отец Иларион с 1798 года ни разу «о скудости прихода не жало­вался начальству».

Консистория, прикинув количество дворов и душ, к столповскому храму приписанных, определила, что это будет «едва до­статочное содержание для причта». Как-то тут все странно: одни говорят одно, другие — прямо противоположное. Но кроме содер­жания консистория заключила, что «да и нужды никакой в разде­лении сих приходов не усматривается». И заладужский помещик зимой 1836 года получил очередной отказ.

А отец Иларион бежал.

Путаное дело.

ГАКО. Ф. 62. Оп. 19. Д. 101; Ф. 33. Оп. 2. Д. 42.

[1]

П.И. Мельников-Печерский в «Очерках поповщины» (см.: Собрание сочи­нений: В 8 Т. М., 1976. Т. 7. С. 383) упоминает, что из Калужской епархии в десять лет бежало двадцать священников, не указывая, однако, с какого года следует вести отчет этого десятилетия и каким заканчивать его. Выше он цитирует донесение Тульского епископа в Синод, написанное в 1836 году, далее аналогичное донесение калужского архиерея. Как бы то ни было, за десять лет, с 1825 по 1835 год или с 1826 по 1836 включительно, к старо­обрядцам перешло свыше тридцати калужских священников, и никак не двадцать.

[1] П.И. Мельников-Печерский в «Очерках поповщины» (см.: Собрание сочи­нений: В 8 Т. М., 1976. Т. 7. С. 383) упоминает, что из Калужской епархии в десять лет бежало двадцать священников, не указывая, однако, с какого года следует вести отчет этого десятилетия и каким заканчивать его. Выше он цитирует донесение Тульского епископа в Синод, написанное в 1836 году, далее аналогичное донесение калужского архиерея. Как бы то ни было, за десять лет, с 1825 по 1835 год или с 1826 по 1836 включительно, к старо­обрядцам перешло свыше тридцати калужских священников, и никак не двадцать.