1808 год

Иеромонахи Иосиф и Павел

Иеромонахи Иосиф и Павел относятся к тем, кто не сумел пор­вать ниточки, связывавшие с господствующей церковью. Слиш­ком сложно было для них начинать новую жизнь — и получилось только полшага.

Дело Иосифа и Павла свидетельствует, что побег сам по себе мало что значит, и даже стать старообрядческим священником — это еще не все; но стать им навсегда, слиться воедино с паствой, жить с ней одной жизнью — вот в чем настоящая победа, вот где подлинная, окончательная перемена человека.

* * *

В октябре 1808 года по Никитской улице Калуги шел иеро­диакон Черноостровского монастыря, что под Малоярославцем. Звали его Павел. Он в чем-то провинился и только-только полу­чил в духовной консистории «втык». Павел был знаком с иноком старообрядческого Лаврентьевского монастыря Максимом Ефимовым[1], бывшим купцом. Тот ему предложил бежать. Иеродиакон согласился, ибо наказание он ждал суровое. Поехал с ними в ста­рообрядческую обитель еще черноостровский послушник Гаврила Авраамов.

Калуга — Лихвин — Белев — Волхов — Карачев — Брянск — Почеп — Стародуб — Зыбкое — Гомель — и 1 ноября приехали в монастырь. Он по тогдашнему административному делению нахо­дился в Могилевской губернии. Иеродиакон Павел пробыл там до февраля 1809 года и стал проситься обратно. Жить, как он потом признавался, было ему невмоготу, «поелику по тамошним установлениям принуждали его, ежели он согласен остаться в том монастыре, проклясть архипастыря, рукоположившего его в ие­родиакона, всех молящихся троеперстно и стригущих себе усы и бороду, и не почитать святых мощей Димитрия Ростовского и патриарха Никона, и по оном отрицании, яко уклонившийся от ереси, принять миропомазание». Павел ко всему тому оказался не готов.

Ефимов уговаривал остаться, но иеродиакон настаивал. Когда потребовалось бывшему купцу в Москву, он подбросил Павла на своих лошадях до Калуги. Но здесь, узнав, что лишен монашеско­го сана, Павел вновь запросился в Могилевскую губернию.

В обратный путь они поехали с черноостровским иеромонахом Иосифом. Он давно решил бежать и переписывался с Лаврентьев­ским монастырем. Ефимов неожиданно раздумал ехать в Москву. Вероятнее всего, он туда и не собирался, он отправился из монас­тыря к Иосифу, чтобы увезти его. Вместе с Павлом они доехали до Малоярославца и Боровска, захватили Иосифа, а потом, переноче­вав в Калуге, тронулись в Лаврентьевский монастырь.

О прошлом Иосифа почти ничего неизвестно (о прошлом Павла — вообще ничего). Мирское имя иеромонаха — Иван Дмитриевич Литвинов. В два или три года он остался сиротой. Жил в Путивле и числился в местных мещанах. 20 марта 1804 года Литвинов подстригся в монахи и поселился в Оптиной пустыни. Нарекли его Иосифом, и было ему тогда около сорока пяти лет.

Лишь до Брянска довез троих монахов калужский ямщик Мартин Маршаков. Там Ефимов послал его с Павлом в город раз­менять на медные деньги 25 рублей бумажкой. Как раз был ярма­рочный день. Потом Иосиф попросил, чтобы бывший купец при­нес ему сбитня: иззяб, дескать. Ефимов тоже ушел. А Иосиф взял вожжи, хлестнул лошадок и скрылся неизвестно куда, прихватив около тысячи рублей денег.

Ефимов, Павел и ямщик пришли на берег Десны. Иосифа нет. Наняли другую подводу. Павел расстроился и раздумал уже ехать в Лаврентьевский монастырь, но Ефимов убедил, что один он не доберется до Калуги.

Через неделю Павел и послушник Гаврила Авраамов трону­ли домой. Ефимов дал им на дорогу 15 рублей. В Чернигове на Вербное воскресенье они разминулись, и Павел поехал дальше один. Но тем же вечером его арестовали: документов не было. До самого августа просидел иеродиакон Павел в тамошнем остроге, а потом его «с понятыми» отправили в калужскую консисторию. «Понятые» — это какой-то крестьянин. Один. Очевидно, на него возложили обязанности сопровождающего. Где-то в Тульской гу­бернии, в какой-то деревне, этот понятой так нахлестался водки, что дальше не смог идти. Павел направился в Калугу без него. 17 октября 1809 года он уже сидел на допросе в консистории, где и поведал все, что изложено было выше.

Что стало с Иосифом, неизвестно.

Он и Павел — два сапога пара. Из категории людей, которые не знают, чего хотят. По крайней мере, такое впечатление создается после изучения архивного дела. У них не было четкой цели, идеи, которая бы вела, а потому не было и желания приспосабливать­ся к новой среде, найти-таки в жизни свое место. Они бежали, кажется, просто ради того, чтобы бежать. Изменение личности происходит там, где человек обращается к новым формам осмыс­ления жизни, как произошло это у Георгия Федорова или Димит­рия Беляева, Феодора Соловьева, о коих будет рассказано выше. Иосиф и Павел этого не смогли...

ГАКО. Ф. 130. Оп. 1. Д. 191.

[1] Максим Ефимов в документах ошибочно именуется игуменом. Подробнее о Лаврентьевском монастыре см.: Мельников-Печерский П.И. Очерки попов­щины // Мельников-Печерский П.И. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1976. С. 510–555. См. также: Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубке XVII–XVIII вв. Киев, 1895.